Пока Перрен ведет свой неспешный монолог, Эрик вроде бы не обращает на него никакого внимания. Даже то, что посторонний человек нахально лезет в его душу, извлекая на свет божий секреты, о которых, если кто и знал, то предпочитал молчать, совершенно не трогает ребенка.
Мальчику, кажется, вообще не важно, что там бормочет его приятель. Он сосредоточенно гоняет шарик, пытаясь набрать как можно больше очков. «Не интересно?» - огорчается журналист. Но в этот момент шарик попадает в гнездо с тысячью очками – максимально возможным количеством:
Лицо Эрика озаряет улыбка, и Перрен слышит в ответ: «Друг Жюльен, делаем газету!»
Загадывал он, что ли, на определенный исход? Вполне возможно.
Но с этого момента партизанская война переходит в открытое сражение.
Скорее всего, Эрик Рамбаль-Коше давно мечтал сказать отцу: так жить нельзя, папа. Но, скорее всего, президент Рамбаль-Коше своего сына просто бы не услышал. Но печатное слово свое дело сделало. Выпуски газеты «Игрушка» со статьями «Как Президент покупает дома»
(вот ведь как мучила Эрика та история с покупкой, это же первое, чем делится Эрик с Перреном!), «Игрушки Президента: 6000 служащих – 6000 игрушек» в первую очередь доставлялись этим самым «игрушкам» и президенту лично. Военные действия начались. Первый залп сделан, нападающая сторона затихла в ожидании ответного удара.
С Эриком, кстати, произошла еще одна метаморфоза. Теперь это сдержанный, спокойный, интеллигентный ребенок.
Вдвоем с Перреном они обходят обиженных его отцом сотрудников, лишенных средств к существованию по малейшей прихоти Президента. Выслушивают, записывают, фотографируют. «У нас независимая газета, - объясняет Перрен, - пишем, что думаем. Главный редактор – Эрик Рамбаль-Коше. Да, его сын!»
И выпускаемая газета, надо отметить, имеет шумный успех. Все-таки Перрен – очень неплохой журналист. Да и у Эрика склонность к репортерскому делу, видимо, наследственная.
Даже президента Рамбаля-Коше не оставляет равнодушным творчество родного сыночка.
А теперь давайте внимательней присмотримся к Эрику. Мальчик в ходе операции под названием «Сногсшибательные разоблачения» старается сохранять внешнее спокойствие, но на самом деле он встревожен, очень встревожен.
Он затевает разговор о том, что Перрену лучше всего уехать с ним. Или же в случае необходимости - позвонить Эрику, и мальчик приедет по первому же зову.
-Обещай, что позвонишь, Франсуа.
Но Перрен ничего не обещает, он просто весел и беспечен («Не волнуйся за меня»), хотя не хуже мальчика понимает, что своей газетой они не на шутку раздразнили хищника, который проглотит и не подавится. Но на имя Франсуа, прозвучавшее из уст Эрика, он обращает внимание:
-Я больше не Жюльен?
Да, именно в этот момент он окончательно перестает быть «Жюльеном», потому что все игры разом кончились. Вот теперь Эрик Рамбаль-Коше абсолютно точно вышел за рамки, в которых отец согласен мирится с его поведением. Это вам не «невинные забавы» - живого человека, например, купить или разгром на вечеринке устроить. Такой пощечины, которую нанесли ему Эрик с Перреном, президент Рамбаль-Коше точно не простит. И Эрик чувствует ответственность за человека, которого невольно втянул в свою войну. Сам Эрик отца не боится – не станет Рамбаль-Коше, даже сильно разозленный, сводить счеты с сыном (а если и станет, в крайнем случае можно просто плюнуть, развернуться и улететь к маме). Но на Франсуа Перрене, которому отступать некуда и ждать помощи неоткуда, грозный Рамбаль-Коше, без всякого сомнения, отыграется по полной программе.
И когда для выяснения отношений появляется отец,
Эрик своим поведением дает ему понять, что намерен защищать Перрена. Отец пытается отослать мальчика, но тот молча следует за взрослыми (вообще хочется отметить, что Эрик немногословен. Он предпочитает действовать молча. Но его взгляды, жесты, поступки весьма и весьма красноречивы). И только когда Перрен просит: «Подожди меня в доме» (подтекст – не переживай, я сумею за себя постоять), мальчик, так и не проронив ни единого слова, сразу же уходит
5.
Все прекрасно друг друга поняли
6.
Обратите внимание – речь идет о десятилетнем мальчике:
тревога,
чувство ответственности,
стремление защитить.
О том самом мальчике, который всего два дня назад приобрел в магазине свою «игрушку». Все это появилось в течение двух дней? Или избалованного капризного ребенка никогда и не было?
Я вновь хочу обратиться к уже прозвучавшей здесь к цитате из письма моего друга, в которой говорилось о споре детей, желающих оказаться на месте Эрика, кое-что напомнить и продолжить ее:
«…к стыду своему, должен сказать, что и мой сынишка тоже некоторую зависть к нему проявил. Но нашлась и другая группа детей, которая категорически отринула такой «рай».
И вот у нас с сыном и произошла "душеспасительная" беседа на эту тему. Слава Богу, по-видимому, он что-то понял, и больше у него такой зависти не возникало. И думаю, что не последнюю роль в этом сыграл заключительный эпизод фильма, где мальчик выпрыгивает из машины отца, который готов на всё для него, бежит к этому Франсуа, у которого ничего нет за душой, и повисает у него на шее». Заключительный эпизод, конечно же, впечатляет.
Но до него еще предстоит добраться. А пока Рамбаль-Коше предлагает Перрену новую весьма выгодную сделку: журналист больше не выпускает газету «Игрушка», а Президент устраивает его начальником отдела информации.
Тем временем Эрик ожидает Перрена в своей комнате, пристраивая фотографии и заголовки на листе ватмана – новый номер газеты готовится к выпуску.
Он весь на взводе. Едва появляется Перрен, мальчик весь подается вперед. Ну, что там, как?
И здесь начинается самая любимая моя сцена, которая кажется мне особенно важной. Не знаменитый финальный эпизод, а именно эта. Потому что если бы события в этой сцене сложились иначе, фильм имел бы совсем другой финал.
Вот примерный диалог, прозвучавший в этом эпизоде.
Эрик: Ну!
Перрен: Он сказал, что я хороший журналист. Очень хороший журналист.
Эрик: Буквы достаточно крупные?
Перрен: Он предложил сделку. Если мы бросаем газету, он дает мне отдел информации.
(у Эрика ответной реплики нет, он только опускает голову и прячет глаза)
Перрен: (отходя к окну) Так-то, дружок…
Эрик: Хорошо, бросаем. Так будет лучше. Не надо с ним ссориться.
И можешь идти домой, если хочешь.
Есть два интересных момента в этом диалоге. Первый – Рамбаль-Коше ни разу не назван иначе, чем «он» (ни «папа», ни «президент», ни «твой отец» - он
7). И второй – само содержание диалога. Это разговор двух взрослых людей. Десятилетнего мальчика, с которым играли в футбол и железную дорогу, устраивали ковбойско-индейскую перестрелку и гонки на автомобильчике, здесь нет. А есть равноправные партнеры, один из которых намерен… дезертировать? (ведь как уронил голову Эрик, услышав слово «сделка»). И более того, Перрен некорректно перекладывает принятие решения на плечи партнера (я ничего не решаю, я выложил тебе всю информацию, а теперь буду смотреть в окно и хмурится, пока не дождусь твоего ответа). А Эрику хватает и такта, и благородства, и взрослости, чтобы не добивать партнера презрением. Да и не будет он его презирать, ведь ситуация, если взвесить все трезво, сложилась не самая плохая – и отец не будет мстить, и друг Жюльен при должности. Вот только почему именно сейчас
появилась эта фраза: «И можешь идти домой…» (правда, и здесь мосты лишь разводятся, но не сжигаются окончательно - «… если хочешь»
8)?
Что происходит в личной войне Эрика? Маленький мятежный форт сдается на милость победителю? Ладно, плевать. Будем довольствоваться тем, что мы достаточно потрепали нервы неприятелю. Надо уносить с поля боя раненого союзника – в конце концов, это важнее. Союзник не виноват, что угодил под залп, он храбрый, дерзкий, но со шпагой против танка не попрешь - силы уж слишком неравные.
И кто после этого посмеет рассказывать сказку об избалованном капризном ребенке, пресытившемся разными развлечениями? А что произошло за эти мгновения с Франсуа Перреном? Он же вроде ждал от Эрика «благословения»? Ну и дождался, мальчик не подвел, в открытом тексте – никаких обид и претензий. А вот что такое Франсуа услышал в подтексте, чтобы воскликнуть вдруг: «Игрушки президента! 6000 служащих – 6000 игрушек. Какая замечательная была идея… В доме есть множительная техника?»
«Что?» - вздрагивает Эрик, до которого еще не дошло, что его друг только что отказался стать 6001 игрушкой президента (в корпорации Рамбаля-Коше ему уже не получить работу ни за что и никогда). А Франсуа, видимо, и сам не понял, что только что своим нелогичным, безумным поступком «купил» этого мальчишку со всеми его потрохами…
В финале Эрик бежит не к тому Перрену, который готов был принять из рук его отца отдел информации (к такому Перрену Эрик никогда бы не побежал, даже искренне радуясь за него и всем сердцем желая удачи. Хороший человек заслуживает хорошей доли. Пусть направляет свой трудовой энтузиазм на процветание корпорации Рамбаль-Коше. Это будет правильно. Хоть и грустно: отец все-таки нашел средства, чтобы приобрести и этот дорогой, очень дорогой товар…), а к тому, который бросил на карту карьеру и благополучие, но отказался от позорной капитуляции (Эрик говорит Перрену: «Я останусь с тобой» не потому, что вдруг стал разделять его взгляды на жизнь и осознал неправоту отца, как посчитали авторы некоторых отзывов. Про отца Эрику самому давно все ясно. И смешно было бы предполагать, что Эрик в самом деле надеется, что ему при живых и очень состоятельных родителях позволят жить в семье постороннего безработного журналиста. Да и, по большому счету, мальчику с отцом оставаться и не надо – он к матери в другой город улетает, так что никаких проблем. Но мальчик просто не мог не совершить поступок, равноценный жертве Перрена. Ты от всего отказался ради истины и справедливости, Франсуа? Смотри – я тоже от всего отказываюсь («Я буду жить с тобой, мы будем делать газету»). И даже отец понимает его поступок правильно, ведь он не пытается объяснить сыну, что чисто юридически переселение Эрика к Перрену невозможно. Он говорит другое: «Подумай, сколько ты с ним потеряешь! Он - никто!» Отец призывает Эрика принять правильную, с его точки зрения, сторону. Но сын выбор уже сделал, и именно в тот момент, когда прозвучала фраза: «В доме есть множительная техника?»).
*****
Очередной номер газеты вышел! Чаша весов настолько резко упала на сторону Франсуа Перрена, что папаша, хоть и с большим опозданием, принимает самые решительные меры. Он пресекает общение сына с возмутителем его семейного спокойствия и поспешно отправляет ребенка к матери!
Он пытается спасти то, что, как ему кажется, еще можно спасти – мальчик сменит обстановку, «перебесится», все забудет, и давшие трещину отношения наладятся (всю дорогу он треплется о каких-то пустяках, строит планы поездки в Диснейлэнд). И снова призываю на помощь друга-кинолюбителя, цитируя его отзыв об игре актера:
«Не могу не сказать доброго слова об исполнителе роли отца, мэтра Рамбаля Коше - актёре Мишеле Буке. Этот артист по-видимому зарезервирован для исполнения ролей сухих безэмоциональных исполнителей служебного долга - наивысшее здесь проявление его Жавер в одной из экранизаций "Отверженных". Но в фильме "Игрушка" ему удалось значительно больше. С одной стороны богатый самодур, прекрасно чувствующий свою вседозволенность и безнаказанность. А с другой стороны любящий и страдающий отец, чувствующий, что не может он найти общий язык со своим сыном и завидующий по этой причине Франсуа».
Вообще-то Рамбаля-Коше жаль. Он ведь очень умный человек, и события оценивает, в общем-то, правильно
9 . Но власть над людьми опьяняет настолько, человеческого в нем самом остается очень и очень мало. Но действия Перрена в союзе с Эриком даже его заставляют задумываться: что хуже – его самодурство или беспрекословное исполнение всех его прихотей безответными подчиненными
10 . А когда он чувствует, что теряет сына совсем, у него начинается настоящая паника: «Все, что я делаю в жизни, я делаю для тебя. Все мое – твое. А он тебе ничего не даст!» Но он не понимает, что Франсуа здесь не при чем (встреча с ним просто послужила катализатором зарождающегося процесса), все дело в самом Эрике, который свой главный выбор в жизни уже сделал
11.
Давайте почитаем еще немного отзывов и аннотаций.
«На что можно пойти ради денег? Есть ли слабости у сильных мира сего? Кто продается, а кто – покупается? Эти и другие непростые вопросы поставил перед зрителями Франсис Вебер, сняв свою знаменитую «Игрушку». А ответ на них каждый из нас должен найти сам 12». « Вот уже поэтому, с его воспитательным значением этот фильм мне больше всего импонирует из всех фильмов с Ришаром. Да пожалуй его можно отнести вообще к одной из лучших французских комедий, хотя французский кинематограф далеко не беден в этом жанре».
«Игрушку» вполне можно назвать и эксцентрической комедией – обыкновенные житейские ситуации режиссер возвел в степень некоторой абсурдности, тем самым, показав их с необычной стороны, с какого-то непривычного глазу ракурса, и социальной драмой, еще раз остро обозначившей общественные противоречия и социальную несправедливость. Но все же сначала - это талантливое семейное кино, одновременно смешное и грустное, без слащавости трогательное и ненавязчиво умное, словом, настоящее французское кино. Мелодию, невесомую и легкую, как летний парижский ветерок, придумал для «Игрушки» Владимир Косма».
«Едва появившись на широком экране, «Игрушка» тут же завоевала любовь зрителей. Популярность этого фильма во всем мире впечатляет. В 90-х находчивые американцы сняли свою версию «Игрушки», однако американский аналог не идет ни в какое сравнение с тонкой, остроумной, нашей любимой французской «Игрушкой» 13. И в завершении – об исполнителе третьей главной роли - роли мальчика по имени Эрик Рамбаль-Коше.
Фабрис Греко, сыгравший необычайно яркую роль Эрика – сына месье Рамбаля-Коше, на съемочной площадке оказался случайно. Как вспоминают очевидцы, к одному из членов съемочной группы по какому-то делу зашел знакомый, держа за ручку собственного сына. Бойкий кареглазый парнишка так пришелся по сердцу режиссеру, что он тут же пригласил его на главную роль.
Присутствие в кадре бесподобного подвижного Фабриса Греко безусловно серьезно повлияло на успех «Игрушки». После выхода фильма на экран на юного актера обрушилась сумасшедшая популярность: стали поступать бесконечные предложения от кинокомпаний, поклонники атаковали на улицах, фотографы гонялись за ним повсюду. Накал страстей был таков, что родители маленького актера стали всерьез опасаться за детскую психику сына. На новые предложения о съемках они отвечали либо категорическим отказом, либо заявляли такие высокие финансовые требования, которые компании были не в состоянии выполнить. Так Фабрис Греко и не снялся больше ни в одном фильме, оставшись актером одной роли, случайным мальчишкой, нечаянно забредшим за забор съемочной площадки. Сегодня он так же далек от кино - работает программистом в компьютерной фирме, живет с женой и дочерью очень скромно и не жалует журналистов. И, по-своему, он прав: ребенок наигрался в свою «Игрушку», и пошел дальше, ведь там, за пределами съемочной площадки, еще так много интересного… ----------------------------------------------------------------------------------------
Перрен в «роли» журналиста:
- Я профессиональный журналист уже 15 лет, у меня есть нюх на заголовки…
Эрик в «роли» главного редактора:
- Если б у тебя был нюх, ты сидел бы на моем месте!
6 Когда я фильм «Игрушка» в первый раз смотрела – об избалованном, но перевоспитавшемся мальчишке – то в этот момент умилялась, каким авторитетным стал для мальчика посторонний человек. Отца родного не слушается (невоспитанный!), а журналиста послушал (исправляется!).
7 И этому есть доказательство. Рамбаль-Коше вместо того, чтоб попенять Перрену, что тот дурно влияет на мальчика, который отца родного не перестал слушаться, сам торопится оправдаться: мол, зря вы считаете меня монстром. Я не опасен. Я прост и демократичен. В доказательство своей «близости к народу» Рамбаль-Коше пытается устроить «показательные выступления» с садовниками
(и за руку поздороваюсь, и про родных все расспрошу – искренне интересуюсь вашими заботами), а когда его затея проваливается, с раздражением бросает «Почему кусты кривые?» и позорно бежит с места событий.
7 До конца фильма слово «отец» в устах Эрика так и не появится. Последнее, что он скажет о Президенте: «Я не хочу к нему!»
8 Но, в принципе, тебе тут делать больше нечего…
9 Кстати, имеется еще одна любопытная деталь: на протяжении всего фильма к Перрену он относится не то, чтобы с уважением, но общается с ним, как с равным (чего из всего прочего его окружения удостаивается, пожалуй, только один Эрик). И в каждом эпизоде, даже когда Франсуа открыто посылает его ко всем чертям, обещает Перрену работу!
10 У Шварца эта тема великолепно разработана в сказке «Дракон»
11 В фильме Перрен говорит Рамбалю-Коше такие слова: «Я просто хотел помочь Вашему сыну, самое страшное, если он станет таким, как Вы. Этого еще можно избежать».
По-моему, Франсуа беспокоится напрасно – Эрику в любом случае не грозит стать таким, как его отец.
12 Вот этим фильм и прекрасен. Каждый сам ищет ответ на поставленные вопросы. И обязательно находит что-то свое.
13 Я видела этот фильм. Там как раз-то и нет мальчика, который ведет войну с отцом, там есть просто избалованный ребенок, которого успешно перевоспитывает чернокожий наставник. Американцы не ныряли глубоко в приглянувшуюся им французскую комедию. Что на поверхности заметили, то и скопировали